24

Через несколько часов после того, как Форрест переправил последних своих людей через Теннесси, он доложил Худу в Тускумбии, что его лошади были основательно "разбиты" во время отступления, а корма, на котором их можно было бы восстановить, почти нет. Худ разрешил ему отвести свою кавалерию, за исключением отряда Родди, на запад, в сравнительно пышные прерии восточной части Миссисипи, и 29 декабря он отправился в Коринф. Испуг федералов, переправившихся через Теннесси и ударивших по Роддею в районе Декатура, заставил вернуть бригаду Армстронга для охраны тыла Худа, и уцелевшие остатки армии Теннесси последовали по пути Форреста в Коринф. Форрест прибыл 30 декабря на два дня раньше пехоты, которая была переброшена по железной дороге еще на сорок миль на юг, в Тупело.1

Там 10 января 1865 года армия Худа официально сообщила, что ее ряды поредели до 18 742 человек, а через три дня ее командующий был освобожден от должности. Преемником Худа был назначен Ричард Тейлор, но заменить армию Худа было невозможно. Убитые, раненые и пленные, попавшие в бои вокруг Атланты, Франклина и Нэшвилла, сделали ее практически несуществующей. Часть ее вскоре была переброшена в Мобил, чтобы отразить федеральную угрозу; большая часть в конце концов была переброшена в Северную Каролину, чтобы принять последний бой под командованием восстановленного Джозефа Э. Джонстона; но значительная часть распалась в результате дезертирства в сельской глубинке внутри или за пределами линий Конфедерации, где женщины и дети, давно оставленные дома, становились жертвами бродячих вандалов с обеих сторон или вообще без них.

В конце января Тейлор возложил на Форреста командование всеми кавалерийскими частями Конфедерации в Алабаме, Миссисипи и Восточной Луизиане. Это была внушительная юрисдикция, но она охватывала в общей сложности около 10 000 широко разбросанных войск, и их новый командующий подошел к своим обязанностям с должной серьезностью. Переместив свой штаб на юг, в более центральный пункт Верона, штат Миссисипи, он издал циркуляр "Штаба кавалерийского департамента Алабамы, Миссисипи и Восточной Луизианы", в котором объявил, что не потерпит никакого бездействия. Он требовал "строгого повиновения всем приказам" и "быстрого наказания... за все нарушения закона и приказов". Призывая к "уважению и защите" "прав и собственности граждан", он добавил, что "незаконные организации кавалерии, рыскающие по стране, должны быть регулярно и должным образом поставлены на службу или изгнаны из страны". Он назвал такие элементы "во многих случаях... не более и не менее чем бродячими бандами дезертиров, абсентеистов, бродяг, конокрадов и грабителей, которые без вознаграждения потребляют имущество и присваивают собственность граждан". По его словам, их "беззакония и преступления требуют средств защиты, которые я без колебаний применю даже к уничтожению....".2

"Истребление" никогда не было для Форреста чем-то из ряда вон выходящим, да и сейчас не является. Поскольку после бегства из Нэшвилла положение южан выглядело невозвратимым, все больше босоногих конфедератов уходили в увольнительные, и он прибегал к расстрельным командам. Вероятно, чтобы предотвратить некоторые из этих случаев и одновременно избежать казней, он начал предоставлять двадцатидневные отпуска, как только его войска достигли Коринфа, отправляя своих миссисипцев и теннессийцев домой - часто за линию врага - за свежими лошадьми, одеждой, отсутствующими друзьями и т. д.; в течение этого времени он держал в лагере только техасцев Росса в карауле, потому что их дома были слишком далеки, чтобы добраться и вернуться из них за двадцать дней. Форрест организовал свои войска, насколько это было возможно, в дивизии по штатам. Бригады теннессийцев Белла и Рукера (последней командовал бригадный генерал А. В. Кэмпбелл, так как Рукер попал в плен в Нэшвилле) были объединены с техасцами Росса в дивизию под командованием У. Х. Джексона. Чалмерс получил в командование миссисипские бригады под командованием Армстронга, Вирта Адамса и Питера Б. Старка. Бьюфорд, сопровождаемый своим отрядом из Кентукки, был поставлен во главе кавалерии в Алабаме, а Вторая миссурийская бригада Маккалоха, теперь уже остаток, вошла в состав личных войск Форреста.3

Во время всего этого отдыха и реорганизации происходили контакты с федералами. В середине февраля Джордж Томас отправил к Форресту нескольких офицеров Союза, чтобы обсудить предложение Форреста об обмене пленными - или, по крайней мере, о том, чтобы федералы поставляли одежду, обувь и одеяла для 7000 солдат Союза, которых Форрест охранял в Миссисипи. В состав группы входили полковник Джон Г. Паркхерст, который сам был в плену у Форреста при Мерфрисборо в 1862 году, и капитан Льюис М. Хосеа, молодой уроженец Вест-Пойнтера, которому было приказано внимательно следить за любыми признаками поставок Конфедерации и за явными наклонностями Форреста. После нескольких задержек из-за проливных дождей федеральная партия наконец увидела Форреста 23-24 февраля в Риензи, штат Миссисипи. Лестное описание конфедеративного кавалериста, данное Хосеа в письме домой, указывает на то, что многие из его противников относились к Форресту с восхищением и почтением, а также на то, что он делал все возможное, чтобы произвести на них впечатление. Его волосы к тому времени были достаточно белыми, чтобы напомнить Хосее напудренные парики героев Революционной войны, и, никогда не отказываясь от возможной демонстрации силы, он надел "богатую серую форму" и новый воротник с тремя звездами генерал-лейтенанта за пять дней до того, как получил официальное право на это. Хосеа обнаружил, что "привычное выражение лица этого противника казалось довольно сдержанным и задумчивым, но когда его лицо озарялось улыбкой, которая рябью пробегала по всем его чертам, эффект был поистине очаровательным.... Его язык свидетельствует о весьма ограниченном образовании, но его впечатляющие манеры скрывают многие другие заметные недостатки". К последним, уточнил Хосеа, относится "неизменный" пропуск "конечного "g" в окончании "ing". Форрест также "непростительно неправильно произносил" множество слов, а также "всегда" использовал "причастие прошедшего времени вместо прошедшего времени в таких словах, как "see" (как "I seen" вместо "I saw" и "holp tote", означающее "помогать нести") и т. д..... Однако за очень короткое время все это проходит незамеченным. Он говорит о своих успехах с солдатским тщеславием и выражает самые добрые чувства к пленным и раненым".4

Он также рассказал офицерам Союза немного о своей неортодоксальной военной философии, в частности о том, что он не знал ничего о тактике, кроме того, что впитал в себя за почти четыре года войны. Все, чему он научился, он свел к двум лаконичным урокам: (1) "Я всегда беру за